"В замке Гедемина". Лидчанка написала рассказ про родной город

Гедиминов замок стоит над рекой так давно, что впору ему уже обзавестись собственным характером. С другой стороны, замок – только часть древнего города. И пусть его и зовут городом Гедимина, облик места – не только и не столько таков, как облик стародавнего князя. Башни замка выходят окнами на оживленные дороги, и редкое мелькание света в стеклах все принимают за отблески фар. Иначе не объяснишь. Но романтикам так и хочется представить, что мерцание в окнах – это дрожащий огонек свечи в руке княжны. Княжна, босоногая, в длинной сорочке, ночь от ночи бродит у окон, не в силах уснуть от шума и грохота за окнами, так непривычного ее тихому веку… А может, гудение моторов – для нее будто гул копыт конницы, шум осады, заряжание орудий? Этой земли так часто жаждали всевозможные захватчики, что отделаться от воспоминаний почти невозможно. А еще в покоях наверняка слишком душно. Современные люди привыкли к отоплению, поэтому даже в древнем замке греют воздух батареи и тепловые пушки. Княжна ненамного крепче здоровьем, но от пересушенного воздуха ей, наверное, то и дело хочется кашлять. Как ни крути, об этом замке непростительно мало легенд – и в нем обитает возмутительно мало призраков. И, если есть свои панны у других замков и даже у развалин – отчего бы не быть и здесь? Замечтавшись, даже грустно себя одергивать: призраков ведь, конечно же, не бывает.
И даже когда на бейджике экскурсовода видишь выведенное принтером «Лидея», остается только усмехнуться своим мыслям: хорошее совпадение.
– Лидея? Это как речка? — иногда спрашивают ее, вовсе не ожидая ответа. Но она с улыбкой кивает:
– Можно и так.
Бывает (значительно реже) и немного иначе:
– Лидея? Как княжна из легенд? —  В ответ она выравнивается в струну, удерживая голову, точно лебедь с замкового озера, точно на лбу лежит тяжелая корона. По лицу пробегает непонятная эмоция: не то самодовольство, не то нечто мечтательное. А впрочем, кому не льстит сравнение с княжной?
Чуть погодя, уже внутри замка, она легко и спокойно ведет рассказ об экспозиции. Что ни спроси – отвечает на любые вопросы. А пока идет по лестницам и залам – кажется, пытается протереть ладонью желоб в стене. Любопытные приходят и уходят, в музейную часть замка не возвращаются, так что этого никто не замечает. Но никто ничего и не скажет: два метра кирпича и камня пальцем насквозь не протрешь, а, стало быть, пусть делает что хочет. Конечно, от одного и того же сойдет с ума даже самый терпеливый, поэтому Лидею можно встретить не только в замке. С миру по нитке, всюду понемногу: подмести улицы, разнести почту по ближайшему району, покормить уток на озере (но только не чаек, конечно!). Живет она неподалеку от замка, но дома ее почти не застать: если она не за работой, то стоит на замковой галерее, задумчиво разглядывая ворон под крышей или внутренний дворик.
– А я давно за тобой наблюдаю, – однажды подбирается к ней парень-экскурсовод: подменяет ее день через день. – Лидея. Ты странная.
– Попробуй еще раз, – она одаряет его холодной улыбкой и снова устремляет взгляд в башню напротив.
– Ты как будто не отсюда.
– Я местная, – спокойно отвечает она, не меняя положения тела, но невольно сжимает пальцами парапет. В современной одежде, с ненавязчиво торчащим из кармана краешком телефона – ее невозможно ни в чем заподозрить.
– Нет. В смысле, да, наверное, но я не об этом. Ты как будто… как из прошлого. Ты другая. Такая спокойная, никуда не торопишься… — Она больше не отвечает, и он, помявшись, вскоре уходит. Но, как оказалось, на следующий день он берет больничный и следит за ней, куда бы она ни пошла. Впрочем, ее это мало тревожит: полно других забот. И даже беспорядок в ящиках дома, когда она вечером возвращается к себе, вызывает лишь усмешку. Ничего не взято, да и нечего: из ценного – разве что пара винтажных платьев с вышивкой. Но разворошены бумаги, старые письма, фотографии, рисунки. В письмах – старый язык, а на картинках – далекое прошлое…Лидея сгребает их и садится, чтобы сложить по порядку обратно в сундучок. Одна из карточек выскальзывает из кучи и падает к ее ногам. На ней – Лидея в покоях замка. Открытка – репродукция утраченной, неизвестной картины. Где-то за границей рамы то и дело проходит отец, а в свежепостроенных залах сочно пахнет глиной и мокрым песком. Уютное прошлое, цветущая юность в душе и в мыслях…Так жаль, что прямо там больше жить нельзя. Как всё было бы просто! Не то что теперь: каждые пятьдесят лет приходится возиться с документами, самой себе завещая дом с видом на озеро и замок Гедимина… Впрочем, она рада и тому, что имеет: башни замка восстановили всего несколько лет назад, а до того приходилось десятилетиями скрипеть зубами, глядя на траурные остовы. Чего только стоило, обходя всевозможные инстанции, добиваться надлежащей реставрации! Кому-то наверняка ее напористость казалась излишней, даже неуместной, но разве для нее может быть иначе? И ведь в конце концов замок вернул себе прежнюю красоту. А с ним как будто помолодела и неуклонно, хотя и очень медленно старевшая Лидея. Волосы цвета небеленого льна погустели, васильковые глаза стали ярче, глубже. Лицо – мягче, круглее. Так становится плавнее замедляющаяся река. Так стачиваются ветром и временем острые края камней замка. С каждым годом она становится только старше, но городу это не мешает становиться красивее. Значит, так можно – и нужно – и ей.